Выпуск №04: Итальянцы в России

Царствование Анны Иоанновны стало началом золотого века русской музыки или, как его часто называют, «засилья итальянщины». Европейские композиторы, прежде известные в России лишь своими сочинениями, стали приезжать на службу к русской императрице с самого начала ее правления. Для многих из них северная terra incognita стала второй родиной. Доменико Далольо, например, был настолько сильно привязан к Российской империи, что при попытке выехать за ее пределы на заслуженный отдых, скоропостижно умер в Нарве.

В волнах барочного сна

«В волнах барочного сна», фильм Дмитрия Вологдина

 

В те времена понятия «музыкант» и «итальянец» были почти синонимами (даже Казанова при крайней нужде не гнушался поработать в оркестре), поэтому появление именно итальянских музыкантов и актеров было совершенно естественным, да и стены, в которых они должны были зазвучать, были преимущественно итальянскими. (Не случайно большая часть первых итальянцев, приехавших в Северную Венецию, были венецианцами.) К тому же, тогда было известно, что петь красиво можно только на их языке (с этим, правда, никак не хотели соглашаться упрямые французы, но уроженцы Апеннин и не думали всерьез воспринимать их завывания и крики).

Как и Людовик XIV, Анна Иоанновна не считала заботы о театре и музыке второстепенными, и уже первая годовщина ее коронации была проведена с должными увеселениями. Для этого у саксонского курфюрста Августа Сильного были выписаны комедианты и музыканты. В мае 1731 года в Москве была поставлена опера-буфф «Каландро» с музыкой венецианца Джованни Альберто Ристори, прибывшего в Москву вместе с отцом, Томмазо Ристори, руководившим труппой дель арте. После окончания торжеств композитор вернулся к саксонскому двору, где служил капельмейстером, однако его связь с Россией не прервалась. Здесь остался его отец, а в 1736 году Ристори сочинил праздничную кантату ко дню коронации Анны Иоанновны. Надо сказать, что для сына Августа Сильного, сохранившего за собой польский престол лишь благодаря российской императрице, день этот был действительно знаменателен. Так, в 1738 году в честь этого события была поставлена новая опера Хассе «Аталанта». Другая опера дрезденского капельмейстера, «Милосердие Тита», уже после смерти Анны была выбрана для коронационных торжеств Елизаветы Петровны.

Автором музыки кантаты ко дню коронации 1731 года был Джованни Верокаи, еще один венецианец. В отличие от Ристори, он задержался в России на семь лет. Именно его скрипичные сонаты, напечатанные в типографии Академии наук в Санкт-Петербурге, стали первым российским нотным изданием. Будучи принятым на службу в качестве первого скрипача, Верокаи недолго пожинал лавры. Уже в 1733 году был приглашен Луиджи Мадонис, а после прибытия в 1735 году ученика Тартини Доменико Далольо (оба — венецианцы), Верокаи предпочел поискать двор попроще. И уехал в Вольфенбюттель.

Мадонис и Далольо остались в России до конца своих дней. Их судьбы были очень близки. В 1738 году они оба издали по сборнику скрипичных сонат. Сборник Мадониса вышел в Петербурге с посвящением императрице, а сонаты Далольо были напечатаны в Амстердаме с посвящением графу Рейнгольду Левенвольде, который и пригласил итальянца в Петербург. Различие в посвящениях показывает, что Мадонис ценился выше. Но это, видимо, не влияло на взаимоотношения двух скрипачей, которых связывали в том числе родственные узы (младший брат Доменико, виолончелист Джузеппе Далольо, был женат на дочери Мадониса, певице Марианне). В 1742 году они совместно написали музыку пролога «Россия по печали паки обрадованная» к опере «Милосердие Тита» Хассе, а также несколько вставных арий.

Композиторский стиль двух скрипачей различен. Если сочинения Мадониса полны света и изысканности, обогащенной пребыванием в Париже, то творчество Далольо представляется своеобразным мостом от изощренности инструментального мышления Тартини к остроте мировосприятия, присущей скрипачам следующего поколения — Хандошкину и Тицу.

Гравюра из первого издания скрипичных сонат Далольо (1738)

В царствование Елизаветы Петровны Мадонис, по-видимому, отошел от композиторского ремесла (Штелин упоминает о сонатах с малороссийскими темами, но других сведений о них нет). Далольо же, напротив, писал довольно много. За время пребывания в России он сочинил как минимум 12 симфоний, часть из которых исполнялась и дрезденской капеллой. В 1753 году в Париже вышли из печати шесть из них. Там же двумя годами ранее был переиздан сборник

1738 года. По упоминанию Штелина, «этому же талантливому скрипачу и композитору пришла в голову мысль написать две симфонии alla Russa, которые пользовались таким успехом, что очень часто исполнялись в концертах двора. Темами их послужили несколько популярных мелодий или крестьянских песен, которые он ввел в allegro, andante и presto и обработал в итальянском стиле, с наличием блестящих пассажей...». Одна из них упоминается в каталоге издательства Breitkopf за 1762 год. Возможно, что вторая — это сохранившаяся Sinfonia Cossaca, первая часть которой напоминает русскую плясовую.

Заменив в 1758 году страдавшего душевной болезнью Мадониса, Далольо сохранил место и при императоре-скрипаче Петре Федоровиче. Музыкант, по-видимому, пользовался милостями своего повелителя. Как известно, император мечтал привезти в Россию самого Тартини, а это подтверждает предположение, что обучал игре на скрипке наследника именно Далольо. Через много лет после смерти скрипача и его покровителя, Джузеппе Далольо посвятил второй, посмертный сборник сонат своего брата великому князю Павлу Петровичу.

Преобладание итальянских скрипачей при русском дворе сохранилось и в царствование Екатерины Великой, и только в царствование ее внука, последнего императора-скрипача Александра I, исчезло под натиском французских виртуозов.